– Мелани, все не так. – Гейбриел обошел стол. – Я хотел рассказать тебе…

– Сейчас мне надо тебя убить. – В ее глазах была ярость, и она отпрянула назад, как только Гейбриел потянулся к ней. – Если снова дотронешься до меня, я это сделаю.

Он проследовал за ней из комнаты к лестнице, видя перед собой только ее прямую спину.

– Я люблю тебя, Мелани. Я не притворялся, когда просил тебя выйти за меня.

Мел замерла. Минуту она стояла совершенно неподвижно. Затем она резко повернулась и схватила индейский сосуд, украшавший ближайший столик. Изо всех сил швырнула его в голову Гейбриела, промахнувшись всего на несколько дюймов. Старинный сосуд разбился о дверной косяк, задев лицо Такера осколками.

– Не ври мне больше, пройдоха, – процедила она сквозь зубы. – Убирайся!

Гейбриел шел за ней в некотором отдалении, чтобы снова не упустить ее.

– Я не могу уехать до возвращения твоего отца. Люди, которые пытались похитить тебя, могут вернуться. Позволь мне остаться хотя бы до тех пор, когда я буду уверен, что с тобой все в порядке.

– Что они могут со мной сделать, чего уже не сделал ты? – спросила Мел таким будничным тоном, что Гейбриел понял, что она его ненавидит. Всей душой.

Мел поднялась до середины лестницы, когда Гейбриел повернулся к своему кузену и ударил его кулаком в скулу.

– Прости меня, – искренне попросил Такер, прикрывая руками разбитый рот. – Я не знал.

Бормоча: «Я не знал», он смотрел, как Гейбриел выбежал из комнаты.

ГЛАВА 17

Мел захлопнула дверь своей комнаты и заперла ее на замок, потом закрыла на щеколду стеклянную дверь.

Она услышала на лестнице тяжелые шаги Гейбриела, стихшие как раз напротив ее двери. Помолчав несколько минут, он заговорил:

– Позволь мне объяснить.

Ее ответом стала ваза, вдребезги разбившаяся о тяжелую деревянную дверь.

Он опять помолчал некоторое время. Как только он снова попробовал высказаться, она с силой швырнула хрупкую музыкальную шкатулку – первое, что подвернулось ей под руку.

Шаги Гейбриела гулким эхом раздавались перед ее дверью. Мел тоже ходила по комнате, прижав к груди руки. Как же ей было больно! Болели грудь, живот, голова. Какой же она была дурой! Самой обычной дурой.

Все мужчины казались лжецами. Они говорят то, что ты хочешь услышать. Клянутся в любви, притворяются совсем другими, не такими, как на самом деле… и все это в своих низких целях.

Сначала Эдвард. Он разыгрывал любовь к ней, стал романтическим поклонником из девичьих грез. Но он никогда ее не любил. Ему были нужны земли и деньги ее отца.

Когда она уже думала, что ей не суждено больше полюбить ни одного мужчину, появился Гейбриел. Он действовал по-другому. Он разбудил в ней женщину, на что она уже не надеялась, но результат был тот же. Благодаря ему, она на некоторое время поверила, что настоящая любовь существует. Нет, ее не было. Любовь – это сказка, в ней столько же реальности, как в фантастических драконах и волшебных снадобьях, она так же материальна, как облака. Все ложь.

Все мужчины… Но нет. Один был с ней честен – Бретт. Он хотел жениться на ней из-за ее земли, но он никогда этого не скрывал. Он никогда не клялся ей в любви, а просто говорил, что она ему нравится. Их свадьба могла бы стать своего рода сделкой.

Со временем она наверняка почувствует к Бретту, к любому другому, такую же страсть, как к Гейбриелу.

Мысль, что Бретт будет прикасаться к ней, не волновала ее. Оставаясь к этому равнодушной, она все-таки составила план действий.

Зная теперь, что ей нужно делать, она взяла себя в руки и вынула из верхнего ящика комода свой револьвер. Гейбриел все еще оставался в холле. Иногда до нее доносились его беспокойные шаги, но попыток заговорить с ней он больше не предпринимал.

Гейбриел стоял, облокотившись о перила, и, когда она резким рывком открыла дверь, оказался прямо перед ней.

– Ваше время сочтено, – холодно произнесла она, целясь револьвером ему в грудь, вернее, в сердце.

– Я не уеду, – ответил он с решимостью, которая была сродни ее собственной. Шаг, и он схватил ее за запястье и забрал револьвер.

Мел вырвалась и сбежала вниз по лестнице.

– Кармелита! – закричала она, заворачивая за угол дома. Пока она нашла Кармелиту, Гейбриел уже оказался у нее за спиной.

– У тебя есть револьвер? – в отчаянии крикнула она кухарке.

Кармелита, сбитая с толку громкими ударами, которые она слышала раньше, внезапной переменой отношения мистера Максвелла, видом Такера, бродившего по дому со сломанной челюстью и многочисленными ссадинами на лице, уперлась руками в бока и выругалась по-испански, прежде чем ответить Мел.

– Конечно, оружия у меня нет. Зачем оно тебе?

– Убить мистера Максвелла, – ответила Мел. Кармелита расхохоталась:

– Наконец-то! Я догадывалась, что между вами что-то есть. Но, мисс Мелани, зачем же убивать человека из-за любовной ссоры?

Мел взглянула в мягкие карие глаза Кармелиты:

– Он не мой возлюбленный, и у нас не ссора. Я на самом деле хочу убить его.

Голос Гейбриела оставался спокойным.

– Я не уеду до возвращения вашего отца. Эти люди…

– О себе я сама могу позаботиться.

– Я так не считаю, – Гейбриел убрал отнятый у нее револьвер подальше. – Не будь меня, когда они пришли, вы бы были уже мертвы. Я нужен вам здесь, чтобы…

– Вы мне совсем здесь не нужны. Видеть вас не могу. – Мел потеряла самообладание и не хотела, чтобы он это заметил. Внезапно она остановилась и обернулась к Кармелите: – Сейчас же пошли Аризону к Томпсонам, – и добавила ледяным тоном: – Мне нужен Бретт, как можно скорее.

– Что вы задумали? – поинтересовался Гейбриел, когда Кармелита ушла выполнять распоряжение хозяйки.

– Если вы настаиваете на своем присутствии до возвращения отца, пожалуйста, держитесь от меня подальше. Меня от вас тошнит, – холодно произнесла она.

С этими словами она отвернулась от него и медленно побрела в свою комнату.

Через несколько часов Мел услышала, как приехали Бретт и Аризона. Она ждала наверху, пока Бретт с шумом входил в передние двери.

Гейбриел с Бреттом смотрели, как она стояла на верхней ступеньке, собранная и неестественно спокойная. Она успела причесать волосы так, что они мягко блестели, крупными волнами ниспадая по плечам и спине. Она сменила мужскую одежду на простое длинное платье из синего ситца, присборенное у талии. Она медленно спустилась, не отрывая взгляда от Бретта. Пожала его протянутую для приветствия руку. На Гейбриела она не обратила ни малейшего внимания.

– Прости, что позвала тебя сюда так поздно, но мне нужно обсудить с тобой кое-что как можно скорее. – Она попыталась улыбнуться, но улыбка быстро исчезла с лица. – Сейчас я решила… – Она повернулась к Гейбриелу. – Пожалуйста, оставьте нас одних, – высокомерно попросила она.

– Нет, не оставлю. – Он прошел за ними в гостиную.

– Что ж, прекрасно, вмешивайтесь. – Она повернулась к Бретту, перестав обращать на Гейбриела внимание.

– Прости, я долго сюда добирался. Я был на северном пастбище, когда ваш работник приехал на ранчо. Я испугался, что что-нибудь случилось. – С возрастающим удивлением Бретт переводил взгляд с Мел на Гейбриела.

– Ты все еще не раздумал на мне жениться? – прямо спросила Мел.

Бретт вытаращил глаза:

– Конечно, нет. Я только вчера тебе говорил, что давно пора.

– Чем скорее, тем лучше, – деловым тоном холодно произнесла Мел.

– Он не любит тебя, – перебил Гейбриел.

– Не ваше дело, – заявила Мел, не глядя на него. Гейбриел обратился к Бретту:

– Вы ее любите?

Бретт замялся, разговоры о любви не были его стихией.

– Я… Мне нравится Мел. Думаю, со временем мы начнем заботиться друг о друге.

– Мне кажется, вам нужно подождать. – Гейбриел положил руку на плечо Мел, но она тотчас стряхнула ее. – Если раньше чем через девять месяцев после свадьбы у вас родится темноволосый голубоглазый ребенок, вот будет работа языкам.